Задумчивый бродил ты по Арбату И Господа безропотно молил, Чтоб о тебе Он тоже не забыл: Ты относился к ближнему, как к брату. Для творчества ты, не жалея сил, Мог обойти коварную преграду, И, верный слову – своему собрату, В друзьях ты смысл жизни находил. Но все же был ты баловень фортуны: Твоей гитары освятила струны Она своей счастливою рукой. Тебе была нужна твоя победа, И ты сумел достичь ее ценой, Достойной песен доброго поэта.
КОКТЕБЕЛЬСКАЯ ГРИВА
Я был в твоих краях и видел профиль твой, Исполненный любви к земле, тобой воспетой; Я слышал: ветра зов был окрылен победой, И гимн тебе в веках слагал морской прибой. Заветный Карадаг, лучами дня согретый, Над пафосом сердец вознесся ввысь мечтой, И в памяти моей проходят чередой Кудесники миров, крещенных в водах Леты. Природный памятник твой истинный венец, Ты этих дивных мест божественный гонец, Оставил добрый след, взойдя легендой новой. Распахнутая дверь… друзьями полон дом, И музы славные резвятся мило в нем Пред львиным образом поэта-богослова.
СОЛО ЗОЛОТОЙ ОСЕНИ СЕРГЕЮ ЕСЕНИНУ 110 ЛЕТ
Ты нам на счастье руку протяни, И ею лишь дотронься до качелей, В которых мы, как в детской колыбели, Встречаем наши радостные дни. И в дальнюю дорогу мы одни Ушли с тобой, чудные менестрели; Нам соловьи свои дарили трели, Которые мы до сих пор храним. Тебе же вторит роща золотая, Ведь белых яблонь свежесть колдовская Струит волос твоих стеклянный дым. Хоть рано ты ушел под вечны своды, Ты нас любил, поэт, все эти годы, А, значит, нами был всегда любим.
ВСПОМНИВШЕМУ ОБО МНЕ
Властитель снов, по гребням гор зубчатых Уплывши к непостижным берегам, Успел поведать о незримом нам, Среди полночной тьмы лесов косматых. И свой сонет тому я передам, Кто провожал восходы и закаты, Кто, укротив вселенские набаты, Смог воскурить заветный фимиам. Да, тот, кто смог постичь святой фавор, Алмазом чьим блестел безумный взор, Кто был во склеп судьбы при жизни брошен. Тот – это он, кто вдруг воспряв от сна, Решил назвать друзей всех имена – Мой добрый друг – Максимильян Волошин.
ЧУДНЫЕ САМОРОДКИ
Женщина с массивным подбородком – Украшение любой харчевни; Мы идем, чудные самородки, По раздольной солнечной деревне.
Мы из тех, кто созерцать умеет Древние закаты мира, что же, Чем мы есть, нельзя нам быть смелее, И робее быть не смеем тоже.
Но у нас есть множество секретов Как вершить разгульное веселье, Чтоб секреты приравнять к советам, Учиним фривольное похмелье.
Для чего, скажи, тогда мы строим Кабаки, пивные и таверны, Чтобы дух наш, ревностных изгоев, Мы вином очистили от скверны.
Наш поход мы приравняем смело К чуду эры в Кане Галилейской; Нами же воздвигнутая стела Нас ведет из стран гиперборейских.
Мы войдем: усядемся за столик, Три стрельца, прожженные ду-хам-и: И титан, и финансист, и стоик, Трижды гений – детище цунами.
И она с улыбкой несравненной Счастлива, как Зодиака Дива, Нам рукой, по своему блаженной, Выдаст три большие кружки пива.
Ну, ответь теперь, как не всплакнется, Вспоминая притчи, небылицы, И на дне бездонного колодца Встретятся знакомые страницы.
Женщина с массивным подбородком – Яркое подобие кумира – На тебя всегда мы смотрим кротко, О тебе поет ведь наша лира.
Потому на зов Фортуны древний, Как велит она душе смеяться, Мы идем довольные к харчевне, Чтобы пред тобой покрасоваться.
ЩЕДРЫЙ СОСЕД
маргаритовому мастеру
Холодно, да и голодно: Строчишь – дрожит рука, Но повстречали мы Воланда С соседского барака.
Он нас улыбочкой милою Тихо нежданно согрел; Стали мы дети Ахилловы, Он о фортуне нам пел.
Звонки струны гитарные, В блеске монет золотых; Эх, мастера пивоварные, Гладко ложится мой стих.
Минули вихри враждебные, Скрылся и дед-бородач, Слышатся гимны хвалебные, В маршах гигантских задач.
Гей, новоселье, что ль, грянуло, Куда же ты прешь, старина? – В Лету безропотно кануло Все то, что знал Вотена.
Мыслится нам и не мыслится, - Снегом кругом замело, Эх, масленица-кислица, Друг мой, язык-помело.
Кружки хрустальные вдребезги Бьем мы о трон короля, Слышим: с товарами бережно! – Окрик купцов с корабля.
Времечко всплыло блокбастеров, Что ни герой, то пиит; Ведь на каждого мастера Сотни прут маргарит.
Детища грозного севера, Мы постигали тот юг, Где от пахучего клевера Лавры рождались вокруг.
Речи льстиво-умелые На подвиг смогли вдохновить, Мы жаждем, оробелые, Нить Ариадны схватить.
Хитро, ударами молота, Ее мы, подправив слегка, Вспомним вдруг доброго Воланда С соседского кабака.
