АКТРИСА - А, может, в Австралию поедем? Я, ты и герань. Дорогу беру на себя. ПОКУПАТЕЛЬ - Будем высиживать страусов? АКТРИСА - А что, очень полезная птица. ПОКУПАТЕЛЬ - Боюсь, герани климат не подойдет. АКТРИСА - Зато в Австралии даже случайно не летают пули. Ни полсантиметра туда, ни полсантиметра сюда. Только страусы. Много, много страусов… Нелепая птица. И очень похожа на нас. Бегут, бегут, машут крыльями (быстро идет по комнате, взмахивая руками). ПОКУПАТЕЛЬ (догоняет ее и тоже машет руками) - Понеслись! Быстрее, быстрее! Сейчас оторвемся и полетим!… АКТРИСА (останавливается) - Не полетим. Страусы не летают. ПОКУПАТЕЛЬ - В том и вся беда. Нелетающая птица. АКТРИСА - А ты хочешь летать? Напрасно. Страусы выжили именно потому, что не летают. Ни на полметра. Умная птица. Знает, стоит взлететь, тут же подстрелят. ПОКУПАТЕЛЬ - Не хотите дать мне шанс? АКТРИСА - Если бы ты пришел раньше. Какие вопросы!… Никто бы не спросил, есть у тебя талант или нет. Одно мое слово, и тебе бы дали спектакль в любом театре. Мои друзья, режиссеры, годами обрывали телефон, умоляли сыграть в их театре хоть один спектакль. И что?! Стоило мне уйти от Цахеса, этот проклятый аппарат замолк! У всех разом изменились планы. Телефон ожил только, когда я объявила аукцион. Тут он зазвенел, как в дни самых больших успехов. Гончие наперегонки побежали за своим кусочком моего мяска! Пожалуйста, господа, берите все. Антикварную роскошь продам по дешевке, подарю, но себя, господа, позвольте мне себя, господа, не продавать. Позвольте остаться собой. Это роскошь, от которой я никак не могу отказаться. Без нее мне нечего вам сказать, а у меня есть что сказать. Я умею говорить. Какое несчастье. Какое несчастье… Незаметно для Актрисы Покупатель набирает номер на мобильнике. В квартире звонит телефон, Актриса снимает трубку. АКТРИСА - Алло… ПОКУПАТЕЛЬ (в трубку) - Добрый день, Палитра. АКТРИСА - Кто это? ПОКУПАТЕЛЬ - Не узнала, я Рембрандт, твой художник. АКТРИСА - Ты обманщик, Ван Рейн давно умер. ПОКУПАТЕЛЬ - Вспомни, Палитра, сегодня особый день. Пятница, тринадцатое, полнолуние… Космос соединился с землей. Твои поры исходят краской, душа наполнилась музыкой. Ван Рейн пришел окунуть свою кисть в твои краски. И Страдивари пришел. Он стоит здесь, рядом, мечтает опустить на свою скрипку смычок. Только представь себе, как это будет прекрасно, - я рисую, Антонио играет, ты поешь и говоришь, говоришь, говоришь… АКТРИСА - Ты хочешь нарисовать волчицу, а у волчиц нет слов, только вой. ПОКУПАТЕЛЬ - Ты не простая волчица, ты великая Капитолийская Волчица. Твои слова, твой вой будут слышны очень далеко. АКТРИСА - Может быть, может быть… Найди театр, который захочет услышать мой вой, и ради тебя, Зяблик, и ради Лисоньки я буду выть, хочешь на чердаке, хочешь в подвале. ПОКУПАТЕЛЬ - Такой театр есть. Очень хороший театр. АКТРИСА - Ты им сказал, что Капитолийская Волчица - это я? ПОКУПАТЕЛЬ - Они готовы на все, чтобы снова увидеть вас на сцене. АКТРИСА - Ты ничего не путаешь и не врешь? ПОКУПАТЕЛЬ - Не путаю и не вру. АКТРИСА - Кто этот храбрый главный режиссер? ПОКУПАТЕЛЬ - Крошка Цахес. АКТРИСА - Цахес?! ПОКУПАТЕЛЬ - Он сказал мне: - Cтавь что хочешь, только верни ее в театр. Актриса подходит к шкафу, достает какие-то бумаги, читает, рвет, бросает. Берет фотографию,долго смотрит. АКТРИСА - Если б я вышла за тебя замуж, дружок, сейчас я была бы очень богатой вдовой… (вытаскивает еще какие-то бумаги, читает с усмешкой). Незабвенный… (рвет, бросает в картонный ящик, запускает туда руки, поднимает ворох рваных бумаг, выпускает из рук, они падают обратно в ящик). Целая жизнь стала кучей мусора! Господи, какая жалость, какая жалость, думала, ко мне пришел Человек, а пришел посыльный от Цахеса. ПОКУПАТЕЛЬ - Я не посыльный. АКТРИСА - Да. Ты не посыльный. Ты Троянский конь. Выкладывай, какую еще мерзость ты притащил в своем брюхе! ПОКУПАТЕЛЬ - Это все. АКТРИСА - Не верю. Ты такой талантливый мальчик, зачем нам театр! Давай лучше пойдем с тобой в цирк. Ты будешь фокусником, я твоей ассистенткой. Будем доставать из цилиндра фальшивых зайцев, незаконнорожденные души!… Ап!… И по просьбе уважаемой публики из шляпы появляется Наполеон! Ап!… И Фрейд в обнимку с комплексами!… Только, пожалуйста, даже в цирке, не вытаскивай из цилиндра Цахеса! (Поднимает вверх руки). Прости, Лисонька! Ты не хуже меня знаешь, что такое театр. Как там любят вчерашних кумиров. Если я вернусь в театр, все, - от капельдинеров до суфлера, будут вытирать об меня ноги, мерзко улыбаться. Они растопчут меня. А в один прекрасный день я зайду в свою гримерку и найду перед зеркалом комки грязной ваты с гримом и забытую какой-нибудь молодой актрисулькой расческу, полную волос. Неужели ты этого хочешь? Нет, даже ради тебя я не готова на это! (Распахивает перед Покупателем дверь). Уходи. ПОКУПАТЕЛЬ (тоже воздев руки) - Прости меня, мама. Ты видишь, как я старался исполнить твою волю. Как я хотел дать ей шанс стать великой актрисой!… Мы с тобой ошиблись. Твоя Киска не тянет на это. Актрисой была ты. Думаешь, она серьезно обиделась на Цахеса? Нет. Хитрая Киска поняла, что актрисы в ней почти не осталось, и решила красиво хлопнуть дверью. Ну и черт с ней! Жаль, конечно, что ты не сыграла “Чайку”, зато у тебя есть я. А что есть у нее? Разбросанные по свету дети?… (Берет с полки рождественские открытки от сына. Бросает их ей по ноги). Счастливого Рождества, мама! Из Венесуэлы! Из Гонолулу! Буэнос-Айреса, Порт-Саида! Куча антикварного барахла?! Аа, я забыл! Есть еще чудесное предложение высиживать страусиные яйца на ферме в Австралии!… Бедные птенцы! Под этой скучной задницей любые яйца протухнут, и им не суждено будет вылупиться! Актриса выплескивает остатки шампанского из бокала ему в лицо. Звонок в дверь. Входит подруга. ПОДРУГА - Вот твои тысяча пятьсот. Но Бог свидетель, это грабеж! Никто, никогда не даст таких денег за эту развалюху. АКТРИСА - И ты не давай. ПОДРУГА - Как не давай! Я их уже принесла. Вот считай. АКТРИСА - Я не продаю кресло. ПОДРУГА - Послушай, подруга, хватит набивать цену. Больше не добавлю ни копья. АКТРИСА - Я и не прошу. Аукцион закончен. Я не продаю кресло. Ничего больше не продаю. ПОДРУГА - Как не продаешь?! Это нечестно. Я обегала весь город, деньги под проценты взяла. Теперь ты раздумала, а мне что, проценты платить?! ПОКУПАТЕЛЬ - Верните деньги сейчас, и не придется платить проценты. ПОДРУГА - А тебя, сынок, не спрашивают. (Актрисе) Это он вазу раскокал? АКТРИСА - Сама упала. Прости, кресло я правда не продаю. Ни за тысячу пятьсот, ни за тысячу семьсот. ПОДРУГА - Понимаю. Схватила мой интерес и давишь. Тысяча семьсот!… Обалдеть. Черт с тобой, бери тысячу семьсот. Сама себе не верю! Что я делаю?!.. Да удержите же меня, люди! АКТРИСА - Ты что, не поняла? Кресло не продается. ПОДРУГА - Тысяча восемьсот! АКТРИСА - Ты, правда, рехнулась? Такие деньги за старую рухлядь? Какая радость давить своей задницей души умерших. Представляешь, сколько за двести пятьдесят лет в ней пересидело людей. ПОДРУГА - Тысяча восемьсот! Это последняя цена. АКТРИСА - Дело не в деньгах. ПОДРУГА - А в чем же еще?! В чем? Кроме них, этих проклятых денег! Ну, я прошу тебя…умоляю!… Дай заработать хоть пару сотен! Я это чертово кресло уже продала за две тысячи баксов. Что мне сказать покупателю? АКТРИСА - Не знаю. Хочешь, дам тебе денег. ПОДРУГА - Да плевать я хотела на твои деньги! Ты меня обманула. Я как последняя идиотка обзвонила полгорода, нашла покупателя на две тысячи долларов за твое вонючее кресло. А у нее, видите ли, поменялись планы! АКТРИСА - Поменялись! Так получилось. Прости. Хочешь, я перед тобой на колени встану (становится наколени). ПОДРУГА - Сука! Жаль, что сыночек не пристрелил тебя! Покупатель запускает метроном. АКТРИСА (стоя на коленях) - И ты, Зяблик, прости. Прости за Лисоньку. Я актриса. Я могу говорить на сто голосов. Всех мастей, всех страстей, от контральто до дисканта. Но в этой сотне голосов иногда терялся голос собственной совести. Я очень любила Лисоньку. И очень завидовала. Не знаю, чему. Зависть – странное чувство. У меня было все. Талант, роли, мужчины. Если честно, я актриса лучше нее. Но “Чайкой” была она. Ты понимаешь, о чем я говорю? Покупатель берет светлую материнскую косу и вплетает Актрисе в волосы. АКТРИСА - Ей не надо было играть эту роль. Она такой была в жизни. Неудачлива в любви, неудачлива на сцене.Чему я завидовала?… Может быть этой косе.… Не знаю (встает с колен, берет виолончель на руки как ребенка, подходит к Покупателю). Когда я умру, обещай похоронить виолончель со мной. Можешь не тратиться на струны и не настраивать инструмент. В том мире нет фальшивой музыки. Нет фальшивых слов. По крайней мере, так хочется думать. А если и там все не здорово, значит, так тому и быть. Буду опять фальшивить, лгать, изворачиваться.… Но как надоело! Как надоело… Надоело бродить по пустыне. Надоело искать землю обетованную! Я хочу жить там, где я есть сейчас. На этом клочке земли. У меня жизнь короткая. Дай бог успеть обойти этот клочок из края в край. Увидеть, как на этом клочке живут люди, мне подобные. Услышать их слова. Почувствовать их боль. Попросить разрешения выйти на сцену и сказать, что думаю я, актриса, от чего у меня душа болит, и чему радуюсь. Хочу видеть улыбки и слезы. Да, да, господа, я хочу видеть в ваших глазах слезы. Слезы - это не только боль и не только страдание. Это знак вашей души, страждущей, ищущей, любящей. Разве я много хочу. Маленький зал. Десять, двадцать человек, готовых слышать и понимать меня. А хоть бы и один. Театр одного зрителя и одного актера. Но глаза в глаза, господа. И я буду играть для него. Одного. Единственного. (Подносит кончик косы к лицу, нюхает волосы). Ты меня простишь, если сейчас завою? Очень хочется выть. Выть!… Выть!… (Садится на пол, запрокидывает голову и начинает выть). Покупатель некоторое время слушает, потом останавливает ее. ПОКУПАТЕЛЬ - Нет. Ты воешь не так. Это не вой, это плач. А мы не должны плакать. Слез нет. Слезы кончились. Ты - Великая Капитолийская Волчица. Ты должна выть так, чтоб у людей по спинам бежала дрожь! (Зажигает перед ней рваные бумаги в ящике). Ты прожила огромную жизнь. Но в твоей груди осталось несколько капель молока. Встань! Смотри в огонь!… Это горит твой город! Горит город, ради которого ты вскормила грудью Ромула и Рема, вскормила строителей Великого города, Империи. АКТРИСА - Рушатся дома, в пламени гибнут люди… ПОКУПАТЕЛЬ - И ты воешь, воешь, зовешь своего третьего сына. АКТРИСА - О нем никто не знал, кроме меня. Я прятала его от людей… ПОКУПАТЕЛЬ - Его час пришел. АКТРИСА - Мне страшно… ПОКУПАТЕЛЬ - Зови, зови его. Зови нового строителя Великого города. Он услышит тебя. Он придет. АКТРИСА - …Эээй, эээй, луна… выгляни, мне выть пора… Неужели этот склон всегда был таким крутым? Скользко. Листья мокрые и трава… Плохо быть старой, плохо быть мудрой… Ползи, ползи, волчица. Вот она, вершина холма. Светло как днем. Спасибо, луна… Мы оба смотрим на тебя, мой сын и я… Скажи ему, я здесь. Я его жду, я ждуу… ждууууу!…
Мерный стук метронома становится все громче и громче.
