Лили уезжала на свою историческую родину. Вещи были собраны, билет куплен. Одна проблема оставалась нерешённой,- куда пристроить собачку. Она просила всех знакомых и малознакомых сжалиться над несчастным щенком, воспитанным в традиционной еврейской семье, и взять его к себе. Никто не соглашался. Тяжёлые времена, купоны, на которые ничего не купить. Неуверенность в завтрашнем дне. Страх, что, возможно, самим будет нечего есть. На работе зарплату задерживают месяцами. Чтобы купить хлеб, приходится простаивать ночи напролёт огромную очередь в магазин. В руки дают не больше одной буханки.
Лили пыталась вывезти собачку с собой, но таможня ставила такие препоны, преодолеть которые было немыслимо.
Последнюю надежду она возлагала на моего сына, давно мечтавшего о собаке. Почувствовав, что возможность обзавестись ею вполне реальна, он принялся канючить, уверяя, что мне ни о чём не придётся жалеть. Он, дескать, сам будет её выгуливать, кормить и всё прочее. Когда он чего-то хотел, добивался всеми правдами и неправдами. Я прекрасно понимала, что мне со временем придётся всё делать самой, но сын, приятельница и очаровательный щенок перевесили мои убедительные доводы. Оставалось только смириться.
-Посмотри, какая красавица,- говорила влюбленная в собаку Лиля. - Зовут её Джульетта.
-Ты с ума сошла, у меня соседку так зовут, не хватало только скандала по этому поводу,- испугалась я.
Решено было назвать собачку Джунькой.
Особая разновидность терьера, очень маленькая, со свисающей на глаза черной чёлкой, так что глаз не видно, она и в самом деле излучала очарование. Не полюбить эту малышку было невозможно.
Другого мнения был огромный рыжий кот, живший с нами. Однажды утром он неизвестно откуда возник на нашем окне , отчётливо сказал «Ма-ма» и прыгнул на кресло. Отныне оно принадлежало ему. Была в нем такая потрясающая властность, что даже мой неуправляемый сын робел перед ним. Он уступал коту дорогу, если тому вдруг надо было пройти в комнату или выйти на улицу. Если же тот начинал призывно мяукать, со всех ног бежал узнать, что произошло, чем недоволен или чего желает Котище. Увидев Джуньку, он нехотя подошёл к ней и, когда она отчаянно залаяла, вздыбил шерсть и так стукнул её лапой, что она отлетела в угол комнаты и стихла.
С этого дня они жили, не замечая друг друга. Кот просто в упор её не видел и когда важно прохаживался по квартире, она тихонько ускользала на кухню или пряталась под диваном.
Кот был хозяином, и мы все охотно это признавали. В течение трёх лет, пока он жил с нами, под окнами шастали кошки разных мастей, недвусмысленно призывая Рыжего погулять, на что он охотно откликался. Сколько котят было им посеяно в чревах невероятного количества кошек,- неизвестно, но в течение многих лет в нашем районе бегали кошки и коты только рыжего окраса.
Первое время Джунька тосковала, забивалась под диван и не выползала ни на какие ласковые призывы. Привыкшая к восторженному обожанию прошлых хозяев, она явно чувствовала себя отверженной. Да и предлагаемая ей еда была не из деликатесов. Собачка нехотя подходила к миске, обнюхивала её и, недовольно поморщившись, уходила.
Повидимому, богатенькая Лили покупала ей что-то особенное. В нашем доме стол не отличался особым разнообразием, ели, что удавалось достать.
Кот, приходя с прогулки, тут же опустошал миску, не обращая внимания на слабый протест Джуньки. Мало того, что ей не предлагали несколько блюд на выбор, как в старом доме, так ещё этот нахал съедал имеющееся. Голод не позволял быть разборчивой, и со временем она стала есть всё, не капризничая, так как кот только и ждал момента, чтобы урвать её кусок.
Не знаю, как развивались их отношения в моё отсутствие,- я пропадала целыми днями, зарабатывая на хлеб насущный,- но однажды, возвращаясь с работы, увидела их, сидящих рядом с такими умиленными рожицами, что невольно расхохоталась и показала идущей рядом соседке:
- Посмотри на этих ребятишек, ну не чудо ли, они явно стали друзьями.
-А кто из них собака?- удивилась соседка. На фоне огромного рыжего кота Джунька казалась котёнком, крохотным и беззащитным. Разговор затянулся, и вдруг мы услышали громкое «Ма-ма». Это прозвучало так укоризненно и требовательно, что соседка чуть не свалилась от хохота.
-Он что, умеет говорить? - спросила она, с трудом сдерживая очередной приступ смеха.
- Представь себе, даже ругаться. Ладно, заболталась, а их нужно кормить.
Джунька сумела настолько расположить к себе это рыжее чудовище, что если занимала раньше него кресло, кот не сгонял её, как раньше, а мирно устраивался рядом. Теперь они дружно ели из одной миски, встречали меня после работы, сидя рядышком на окне, и часто спали вместе.
В один из холодных зимних вечеров, когда все были дома, по телевизору пел Добрынин свою знаменитую песню «Жёлтые кораблики». Джунька подошла к голубому экрану, некоторое время внимательно смотрела на него и вдруг начала «петь» сама. Мы замерли, она так старалась совпадать с каждой музыкальной фразой, что сомнений не оставалось,– она действительно пела. Мы молча наблюдали, запоёт ли она с другим певцом, но тщетно. Через несколько дней я купила пластинку с песнями Добрынина, и именно «Желтые кораблики» вновь разбудили в ней певицу. Потом мы показывали этот удивительный номер гостям. Джуньке аплодировали, как звезде, и угощали шоколадом.
Слава вскружила ей голову, и теперь уже кто бы ни пел по телевизору, она садилась рядом и громко подпевала, мешая слушать концерт. Сын несколько раз запускал в неё тапочкой, отгонял, ругал,- ничего не помогало, приходилось выключать телевизор.
Прошло три года, надо было выдавать «девушку» замуж. На прогулках многие были не прочь породниться, но Джунька держалась неприступно и даже агрессивно, явно не желая знакомства. Приводили женихов, создавали условия,- ничего не получалось. Мы решили, что она из породы старых дев, и оставили её в покое.
В пять лет Джунька влюбилась. И в кого? В немецкую овчарку. Огромный, как шкаф, пес подошёл к ней на прогулке, я насторожилась, но он посмотрел в её прекрасные собачьи глаза и замер. Она не только не испугалась, а потянулась к нему, и они помчались вместе по склону горы. Я с трудом догнала гулену и нацепила поводок. Пёс не отходил от нас, проводил до дому и расположился на пороге.
Джунька тоже улеглась возле двери. Так они и пролежали всю ночь, о чём-то беседуя. Изредка доносилось нежное её повизгивание, а в ответ негромкий лай.
Наутро мы пошли на прогулку вместе. С поводка я Джуньку не спускала, и потому удрать от меня она не могла. Но удерживала ее с трудом. Моя недотрога просто льнула к «возлюбленному». Только забота о её жизни не позволила мне дать разрешение на этот неравный брак.
- Она просто погибнет при родах, - думала я, не представляя себе, во что выльются мои благие намерения.
Я запирала Джуньку и уходила на работу. Пёс провожал меня, потом устраивался на пороге и ждал, когда мы выйдем на прогулку. Так продолжалось несколько дней.
При очередной прогулке дворовые собаки напали и чуть не загрызли пса. Он убежал, и больше мы его не видели.
Прошло несколько дней. Джунька изменилась. Она искала уединения, постоянно забиралась в малодоступные места и часами не выползала. Мало ела и почти не пила. Как-то после прогулки я мыла ей грязные лапы и увидела набухшие соски, полные молока.
-Ложная беременность.- Я знала о таких случаях.
Нашла в старых игрушках маленького резинового собачонка и дала ей. Она схватила и утащила неизвестно куда.
Занятая своими бесконечными делами, я не скоро разобралась, куда она прячется, а когда увидела, ахнула от ужаса.
Из мусоропровода выбегали и по всему дому разгуливали крысы. Обнаглели настолько, что запросто гуляли по этажам. Второй этаж, где мы жили, для них был не проблемой, и когда я в своей ванной увидела огромную крысу, мне стало дурно. Но на войне как на войне, - я прибила её двумя огромными словарями, подвернувшимися под руку. Вот когда я пожалела о том, что Рыжий ушёл от нас. Ушёл весной так же внезапно, как и появился, и никто нигде не встречал его. Борьба с крысами была неравной. Плодились они со страшной силой. Поднимаясь домой по лестнице, мы боялись ненароком наступить на них.
Сотрудница, у которой брат работал на санэпидстанции, принесла мне крысиный яд. На некоторое время после его применения крысы исчезали, но потом появлялись снова. Либо яд терял свои свойства, либо они к нему привыкали, не знаю. На всякий случай яд хранился в самом дальнем углу кладовки, куда пролезть было невозможно. Но Джунька пролезла. Когда я увидела на её усах синий порошок, всё стало ясно.
Две недели мы боролись за её жизнь. Вызвали врача, делали промывания, уколы. Спасти собачку не удалось. Умирала она долго и мучительно, не познав счастья материнства, актриса, при рождении названная Джульеттой.